ЕВРЕЙСКАЯ НАРОДНАЯ ПЕСНЯ. ЭТНОГРАФИЧЕСКАЯ ПОЕЗДКА

Юлий Энгель

ИР НБУВ. Ф.190. Ед.хр.266. 20 л.

Журнал "Східний світ", № 3, 2003
Подготовка к публикации и комментарии Ирины Сергеевой

    В программе сегодняшнего вечера сказано, что я сделаю сообщение о еврейской народной песне. Слово сообщение поставлено здесь не случайно. Это будет именно сообщение, а не лекция, я не буду говорить вообще о еврейской песне и ее особенностях. Я только расскажу о том, что видел и слышал <прошлым летом> во время специальной этнографической поездки по некоторым местечкам черты еврейской оседлости.
    Еврейские мелодии я стал собирать с юношеских лет и чем дальше, тем больше увлекался этим делом, увлекался именно с художественной стороны. Не вследствие того я полюбил еврейское народное музыкальное творчество, что я еврей, а скорее наоборот, я стал больше евреем, вследствие того, что полюбил красоту народного творчества.
    Условия для собирания песен были у меня, собственно говоря, очень неблагоприятные. В детстве если мне и пришлось слышать некоторые прекрасные еврейские напевы, то главным образом только в инструментальном исполнении отца, игравшего на гитаре, настоящей же еврейской песни со словами, в ее настоящей тихой среде мне слышать почти не приходилось. Да и вообще, в том городе Таврической губернии , где я вырос, строго патриархальной еврейской руки почти не было, или, по крайней мере, я ее не видел. Я даже никогда не говорил в детстве на еврейском языке, ни в семье, ни вне ее, - хотя, слыша язык вокруг себя, понимал его.
    Поэтому, когда я впоследствии, из чисто музыкальных побуждений, принялся за собирание еврейских песен, оказалось, что я не знал иногда самых простых вещей в этой области.
    Записывал песни я большей частью в Москве от интеллигентных лиц помнивших песни с детства. Впоследствии, когда мне приходилось жить иногда летом в Подольской губернии, я стал записывать также от заурядных местных обывателей.
    Но только в прошлом году, летом я впервые получил возможность с головой окунуться в самую гущу глухих еврейских местечек, своеобразная жизнь которых еще во многом столь тесно связана с традициями прошлого и таким образом представляет наиболее благоприятные условия для сохранения памятников старинного народного творчества.
    Тем, кто вырос в этой среде, многое в моем рассказе может показаться давно знакомым, неинтересным. Я прошу у них извинения. Но всякий человек может видеть только своими глазами и слышать своими ушами. И то, что я только что сказал о себе лично, я сказал именно затем, чтобы вы могли иметь понятие о том, какими глазами я во время этнографической поездки глядел на все, какими ушами все слушал.
    Поехало нас трое: еврейский писатель, поэт и этнограф Ан-ский, я и еще один молодой человек . Ан-ский по части собирания сказок, легенд, поговорок, интересных предметов старины, я - по музыкальной части, молодой человек - для фотографических работ. Отправились мы в губернии Киевскую и Волынскую, - с одной стороны, так как там много мест, относящихся к старейшим поселениям евреев в России, с другой стороны - по некоторым соображениям чисто практического характера. Я пробыл в пути немногим меньше месяца, Ан-ский же больше трех месяцев , так что часть снимков, взятых мною у него, которые Вы сегодня увидите, сделана в таких местах, где меня не было.
    Евреи того края, где мы были, [chssidim] , по-русски "хасиды". Без понимания сущности хасидизма многое из того, что я буду рассказывать, даже и в узкой специально музыкальной области может показаться непонятным. И потому я вкратце скажу, что такое хасиды и хасидизм.
    "Хасид" значит буквально благочестивый, то же что по латински <…> , Хасидизм-Пиэтизм: Как Вы сейчас увидите, есть даже некоторые черты общие между хасидизмом и тем течением в протестантской церкви, которое известно под именем пиэтизма .
    Основатель хасидизма Израиль бен Элиэзер Бешт, родившийся в 1700 г. и умерший в 1780 г. Его прозвание было Baal Schem Tow, что значит господин имени доброго, или же - "добрый чудотворец". Из первых трех букв этого прозвания, Б.Ш.Т. и составилось позднее имя Бешт.
    Предание рассказывает, исследователь хасидизма Дубнов, рисует Бешта человеком простым и не особенно интересовавшемся раввинской ученостью, составлявшей в те времена идеал высших достижений в еврействе. Сначала Бешт был бегельфером, то есть помощником учителя в начальной школе, хедере . Потом был шамешом, т.е. синагогальным служкой. Затем семь лет жил в лесной глуши, в Карпатских горах. Пропитание себе и семье он доставал в это время тем, что копал глину, которую жена его отвозила в город и продавала. Сам же Бешт большую часть времени проводил в размышлении и молитвах. Одно время он увлекался каббалой. Потом он был чем-то вроде странствующего знахаря, лечившего травами и заклинаниями. Отсюда и его прозвание Баал-Шем - чудотворец. Наконец последние 20 лет жизни Бешт прожил в маленьком городке Меджибож , ныне Подольской губернии, в качестве открыто признанного учителя и "Божьего человека".
    Книг после Бешта не осталось, так что о первоначальном его учении можно судить только по сохранившимся от него через его учеников изречениям.
    "Бог везде - учил Баал-Шем-[Tов] - "Подобно тому, как складка в платье сделана из самого платья и в нем остается, так и мир из Бога и в Боге". Из этого пантеизма вытекает, что нет на свете ничего абсолютно и непоправимо дурного. "Как бы ни согрешил человек, он не должен отчаиваться, ибо нет никакого греха, который мог бы отделить нас от Бога настолько, чтобы не оставалось надежды на возвращение к нему.
    Бог в радости, учил Баал-Шем-Тов, и вся жизнь должна быть радостной, ибо дает возможность познавать Бога.
    Цель жизни - единение с Богом (dweikois) и эта цель достигается благой жизнью, совершенней же всего молитва. Но не точным соблюдением ее обрядовой формальной стороны, а внутренним благочестием. Необходимо, чтобы молящийся пришел в экстаз ([hislahawois] т.е. воспламенение), оторвался от сознания самостоятельного существования и почувствовал себя слитым с Божеством. Такая молитва - высшее благо на земле; человек в это время не думает ни о земле, ни о загробной жизни. Он слился с Богом и в этом для него и высшая цель и высшее средство, и высшее достижение.
    Такому экстазу помогают некоторые особые средства как вскрикивания, покачивания и другие телодвижения, особенно же пение. И Бешт рекомендует такие средства, хотя и говорит, что "служение Богу одной только душой, без тела стоит еще выше".
    Учение Бешта являлось, таким образом, противовесом тому исключительному значению, которые раввины того времени придавали всепоглощающему изучению Торы в ущерб непосредственной религиозности и жизнерадостности. "Все, что я достиг" сказал раз Бешт, "я достиг не путем изучения Торы, а путем молитвы". Он, однако, не отрицал совсем значения Торы, но ставил его на второе место.
    Это раскрывало блаженные перспективы перед массой, особенно перед простым народом, который не имеет возможности день и ночь заниматься Торой. Приблизиться к Богу может, стало быть, всякий благочестивый духом.
    Но есть избранники, которые в момент общения с Богом удостаиваются высшего блаженства ясновидения; они слышат "голос Неба", - который, по Бешту, не есть какое-либо слово или звук извне, а голос, звучащий внутри человека. Это "цадики" - буквально "праведники", образующие как бы связующее звено между Творцом и Его творением.
    Преемники Бешта развили эту идею и сделали из нее вывод: те, кто чтят "цадика", тем самым чтят и Бога. Отсюда "цадикизм" т.е. преклонение хасидов перед своим цадиком, вера в чудодейственную силу его вмешательства во всех трудных случаях жизни, от дел коммерческих до женского бесплодия.
    Особенное развитие получил хасидизм среди евреев Украины, Подолии, Галиции. Здесь еврейское население жило главным образом по деревням, было менее книжным и оттого более восприимчивым к учению Бешта. Наоборот, еврейство Литвы и Белоруссии, сосредоточившееся больше в городах, более культурное и книжное, в огромном большинстве ополчилось против хасидизма как против ереси. Борцы против него называли себя миснагдами , т.е. противоборствующими.
    К началу 19 века еврейство Польши и России разбилось, таким образом, на две приблизительно равные половины, страшно враждовавшие между собой. Дошло до того, что миснагды не выдавали дочерей за хасидов и наоборот; каждая сторона строила для себя отдельные синагоги, куда противники не допускались и т.п. Впоследствии эта рознь ослабела, хотя никогда совсем не потухала.
    При преемниках Бешта, уже в 19 веке хасидизм выродился у масс в слепой цадикизм, т.е. веру в своего цадика, который за pidjon, т.е. за соответствующее приношение может от Бога достать все.
    Когда к половине 19 в. в среду евреев стало проникать европейское просвещение , то самыми темными гонителями его оказались цадики. И это вполне понятно. [Миснагдские] раввины относились к новизне тоже неприязненно, но они были все-таки люди науки, люди культурные. У цадиков же этого не было. Да и вообще можно сказать, что под влиянием хасидизма у евреев стало светлее на сердце, но темнее в голове.
    От учеников Бешта и его ближайшего преемника Бера Можирицкого пошли главные династии цадиков, все множившиеся, но вместе с тем и все мельчавшие. Назову некоторые, имеющие ближайшее отношение к предмету сегодняшнего вечера. <…>
    Одним из главных насадителей хасидизма на Волыни, т.е. в тех краях, где мы были, является Лейви-Ицхох Бердичевский , умерший в Бердичеве в 1809 г. Он часто объезжал деревни и местечки своего района, любил пожить весело, обладал очень общительной натурой, охотно говорил о всяких житейских делах и часто повторял изречение Бешта, что Богу можно служить не только молитвой, но и обыденной беседой. Он был прост, сердечен и [сама] его очень любила. Рассказывают, что Л.-И. увидел раз бедного извозчика, который прилаживал колесо к телеге и в тоже время молился. В правоверном еврее это возбудило бы негодование, но Л.-И. воскликнул: "Какой удивительный народ евреи. Они молятся даже тогда, когда прилаживают колесо к телеге" . Прекрасная песня "Meyerke, main Juhn", которая издана в [конкурсном] сборнике г-жи Олениной Д*Альгейм, определенно приписывается именно Л.-И. Бердичевскому, и поется во множестве самых разнообразных вариантов. Сегодня вы услышите мелодию, связанную с именем другого известного цадика рабби Шнеер Залмона , от которого пошли любовичские цадики. Рабби Залмон из Лиозна Могилевской губернии, явился создателем особой ветви хасидизма, - хабад. Слово хабад составилось из первых букв трех слов: Хохмо, Бино, Део, т.е. мудрость, понимание, познание. Залмон требовал от хасида уже не слепой, а более сознательной веры, связанной с известной умственной подготовкой. Цадик по Хабаду не столько чудотворец, сколько учитель и само хабадское учение более приноровлено к сравнительно высокому умственному уровню евреев северо-западного края. По доносу [миснагдов] рабби Залмон одно время был арестован и сидел в крепости в Петербурге .
    К тому времени легенда относит мелодию, которую напевал в тюрьме рабби Залмон. Эта мелодия составляет третью часть сюиты для квинтета, которая сегодня будет исполнена. Она названа в программе "Demalth Rebns Nigun", т.е. мелодия старого рабби. Это и есть рабби Залмон.
    Вообще можно сказать, что нет ни одного известного цадика, начиная с самого Бешта, с именем которого не была бы связана одна или несколько мелодий. По характеру напева знатоки сразу узнают даже какого толка хасид: любавичский, хоцкий, чернобыльский, тальненский и т.д. У многих цадиков были даже свои как бы придворные композиторы, получавшие музыкальные заказы к известным дням или торжествам. Из всего сказанного выше понятно, какую важную роль должна была играть музыка у хасидов.
    Хасидизм первое место отводит чувству, а не знанию. А музыка ведь и есть язык чувства. Oilom hanigun, т.е. мир мелодии и "Oilom hatschuwo" т.е. мир покаяния близки друг к другу, - учил известный цадик рабби Пинхос из Кораза (то же Волынской губернии). Мелодия помогает человеку уйти прочь от земли, помогает тому dweikois, т.е. единению с Богом о котором я раньше говорил. Часто можно услышать как похвалу мелодии, что в ней много dweikois. Еще лучше, если мелодия поется без слов, ибо слова могут развлечь остановить мысль на образе, тогда как чистая душа мелодии (nigun) бездумно возносит поющего к Богу, - все равно поет ли он слышимо или про себя.
    Но нельзя же петь, вовсе ничего не произнося. И вот появляются различные ничего не значащие слоги.
    На такие слоги удобно петь, они не останавливают на себе внимания и позволяют певцу всецело отдаться мелодии. Вы услышите сегодня такие мелодии без слов. Второй хор (молитвенного характера) называется "Helf uns Gottunuju" "помоги нам, Боженька", но эти три слова единственные в песне; все же она поется на слоги [trai-lai-lai].
    Вы помните устремления хасидской молитвы и вообще чистого хасидского миропонимания? Это единение (с Богом) и воспламенение, экстаз. Этими же двумя словами нередко характеризуются и достоинства мелодии. Говорят, например [otoder nigun hot in sich viel dweikoij] или [Viel hislahaweij]. Такой похвалы удостоилась, например, мелодия "Helf uns Gottunju".
    Подобное же пение на слоги можно услышать и во многих других случаях. Например, на свадьбах, когда подпевают музыкантам или пением их заменяют за столом и т.п. Нечто вроде такой застольной песни представляет собой третий хор "Julala". Весь он поется на слоги julala.
    Последняя династия цадиков, о которой необходимо сказать несколько слов - это ружинско-сандогурские . Родоначальник этой династии ребе Бер Межиричский ученик и преемник Бешта. Знаменитейший из этой династии Реб Исроэль Фридман , умерший 53 лет в Садагорах в Галиции. В 16 лет он уже занял после смерти своего отца пост цадика в Ружине, Киевской губернии. Острый природный ум, сила характера, умение импонировать способствовали тому, что реб-Исроэль скоро стал одним из влиятельнейших цадиков. К нему стали стекаться хасиды из Украины, Польши и Галиции. Он окружил себя небывалой роскошью, завел целый штат слуг, певцов, музыкантов, пышный выезд. Из-за преследования властей по какому-то темному делу, по которому рэб-Исроэль был, однако оправдан судом, он бросил Россию и основался в Садагоре, в Галиции, где устроился еще более пышно и повел еще более широкий образ жизни.
    От него пошли несколько ветвей садагорских цадиков. Не вдаваясь в метафизику и теорию цадикизма, садагорские цадики главное внимание направляли в сторону объединения хасидских масс и защиты их интересов. В то же время они нисколько не отказывают себе во всех благах мира. "Цадик должен быть обставлен богато <…> говорил еще реб Исраэль Ружинcкий, ибо если цадик стеснен в пользовании земными благами, то как же будут они через него изливаться в мир?" .

    Ружин отстоит от станции железной дороги верстах в 18-20. С момента прибытия на станцию у нас решено было говорить только по-еврейски . Это был путь единственно правильный, хотя для меня и тяжелый, ибо я с языком знаком был больше книжно, чем в живой речи. Постепенно, однако, кое-как вошел в колею.
    Оказалось, впрочем, что на еврейскую речь не всегда можно получить еврейский ответ. Мы сразу натолкнулись на это у балаголы, т.е. извозчика, которого сняли, чтобы везти нас в Ружин. Звали его Генохом. Ан-ский спрашивает у него <…>, а Генох отвечает по малорусски: "Э... какой город, такой заезд". Он мог бы прибавить: "какой город, такой и извозчик" - потому что повозка его была ужасна.
    И так шло дальше: мы по-еврейски, он по-русски, - очевидно думая, что мы шутки шутим. Генох принял нас сначала за актеров, потом Ан-ского за хазана, т.е. синагогального кантора , а меня за регента. Эта мысль привела его в восторг. Оказалось, что синагогальное пение его страсть, да и у самого у него есть голос. Он тут же решил, что сегодня больше не поедет на вокзал (хотя было утро), чтобы послушать хазана. Вообще он оказался очень увлекающимся человеком и артистом в душе, часто прибегал он потом к нам в качестве "своего человека", был в восторге от фонографа, при чем не раз забывал, что его ждут лошади, надо купить новое дышло и т.п.
    Из первой же беседы с ним еще в повозке, выяснилось, что в Ружине 3 раввина, 2 хасидских, 2 [миснагдских] , что масса ружинских евреев живет в нищете, что сохранились еще предания о знаменитом ружинском цадике реб-Исроэль, но что народ уже становится не тот. И собственный рассказ Геноха о себе подтвердил это на примере.
    "Одно время, рассказывал Генох - это уже по-еврейски - стало мне страшно трудно жить, теперь у меня кроме куска хлеба ничего нет, а тогда и этого не было. А тут жена, дети. Продал я кое-какие последние вещи, выручил рубль и поделил пополам: 50 коп. себе на дорогу пешком в Сквиру, а 50 коп. на -[pidjon] ребе цадику. Пошел к ребе. Долго ждал, пока добился. Ничего меня ребе не спросил, только сказал: "Иди, Бог тебе поможет". Пойти я таки пошел, но Бог помог ему, а не мне: он получил мои последние 50 коп., а мне стало еще хуже" C той поры я к ребе ни ногой.
    В Ружине нам пришлось туго. Грязь все время на улицах была невылазная, какой я в жизни не видывал. Заезд, тоже неприветливый без каких бы то ни было удобств. Но это все пустяки. Главное же самое отношение к нам было сначала не совсем доверчивое, в чем отчасти мы и сами были виноваты по неопытности. Всякое начало трудно.
    Например, мы с первого же дня приезда вступили в сношение с детьми, записывали от них сказки, песни и т.п. За каждый номер они получали по пятаку и под конец чуть ли не все детское население Ружина перестало ходить в хедера, и с утра осаждали наш заезд. Некоторые сами пробовали сочинять сказки, самые книжные другие старались вспомнить, все были очень возбуждены. Помимо того, что это было страшно беспокойно, это роняло нас в глазах стариков.
    Нас приняли даже на время за грамофонщиков, т.е. людей торгующих песнями и сказками. Но Ан-ский с его почтенным видом, соблюдением обрядов и уменьем говорить со стариками, здесь, как и всюду впоследствии, умел поправить дело. О себе я не говорю. Помимо того, что я и по-еврейски говорил плохо, я внушал недоверие старикам уже одним своим бритым видом. Но вслед за Ан-ским и мне легче было добыть, что нужно.
    От ружинских клезморим , т.е. еврейских музыкантов, я не достал почти ничего интересного. Во главе их оказался как раз не еврей, не то русский, не то молдаван. Он усиленно предлагал мне купить у него замечательный "маюфес" собственного сочинения, и очень удивился, когда я и слышать об этом не хотел.
    Вообще в Ружине я собрал очень мало материала, Ан-ский гораздо больше, особенно преданий о ружинском цадике и его временах. Как образец исполню сейчас песенку, записанную от славного мальчугана лет 14-15 Оце Сегала. Это местный хасидский напев без слов. Зато мне посчастливилось записать много интересных песен верстах в 10 от Ружина, от одного молодого человека, который жил в качестве учителя у владельца тамошней мельницы.От него, между прочим, я записал и номер сегодняшней программы, очень любопытную и по словам и по напеву песню Sahrai meni. Начинается она [po chssickuskonup]: Was me tor men nit - tor nit. Varwos? И т.д.

    Мы видим здесь не столько смешение языков, но и очень уместное в данном случае смешение музыкальных стилей малорусских и еврейских.
    Надо сказать, что в области музыки цадики вообще никогда не были такими противниками чужого, как в других областях. Про знаменитого реб Пинхоса из Кореза легенда рассказывает следующее. Он проходил раз со своими учениками мимо дома, который строился. На крыше работал мужик-маляр или тесовщик и пел малорусскую песню. Реб Пинхос остановился, долго слушал, потом сам стал напевать ту же мелодию. Ученики пришли в ужас. Но реб Пинхос сказал им: "Этот мужик так поет, что перед ним открывается небо. Слепые Вы того не видите". Как прекрасно охарактеризована в этой легенде великая сила искусства, сближающего людей, несмотря на различие религии и национальности.
    Следующей нашей остановкой было местечко Паволо[чь], верстах в 25 от Ружина. Это местечко больше Ружина, но такое же бедное и сильней охвачено эмиграцией. Здесь мы чувствовали себя лучше. У нас имелся теперь уже опыт, да и почва в Паволо[ч]и была подготовлена для нас некоторыми лицами заранее, между прочим, и у хозяев заезда, которые оказались очень предупредительными.
    Но и здесь работать было трудно. Женщины, например, ни молодые, ни старые ни за что не хотели петь. То же самое было и в Ружине. Обещали, но не приходили, а когда я предлагал идти к ним с фонографом, увиливали даже заводские работницы. "Почему"? спрашивал я " Me scheimt sich - стыдятся".
    У нас в заезде была прислуга (единственная на весь заезд) миловидная девушка лет18 Фейге. Настоящий тип доброй еврейской работницы - ложилась спать в час ночи, вставала в 4 утра и все время работала, возле коров, птиц, на кухне, в гостинице, во дворе, всюду и всегда веселая, несмотря на подведенные от усталости глаза. Вместо "да" она отвечала обыкновенно "Var wos nein?" (отчего бы нет?) Спросишь ее: "Feigele, Doseyn is schein fartuk?" <…>. К тем, кто пел и рассказывал для нас, она относилась с пренебрежением: Wos varstei[nu] sei, ote di Flaskedrides. Но сама ни за что не хотела петь ни в фонограф, ни без него. [Bin] ich meschuge. А между тем она оправдывала свое имя Veigele (птичка) постоянно пела про себя и по ее словам знала массу песен.
    Много мешала делу толпа, вечно осаждавшая нас, особенно на улице. Мне, например, рекомендовали местного [шойхета] , как человека, который знает хорошие старые мелодии и даже сам умеет их списать на бумагу. Но когда я пошел к нему с фонографом в руках, тотчас же облепила меня и пошла со мной такая толпа взрослых и детей, что пришлось вернуться. Я попросил нашего фотографа для отвода глаз выйти на улицу с большим фотографическим аппаратом. Толпа тотчас отвалила к нему, а я покуда по задворкам тайком пошел к [шойхету], у которого, впрочем, нашел меньше, чем ожидал. Чтобы вы имели понятие, какая это была толпа, покажу уличный снимок .
    Большое впечатление произвело на меня посещение старого и нового кладбища в Паволочи. На старое кладбище нас провожал шамес (синагогальный служка). Когда мы вошли в ограду этой заброшенной, невзрачной обители мертвых, шамес остановился и громко произнес на древнееврейском языке с легким напевом "Вы все здесь почивающие, простите нас, что мы нарушаем. Но мы пришли сюда не для зла вам, а для чести Израиля". Тоже повторил он, когда мы уходили с кладбища.

    В конце концов, в Паволочи моя добыча оказалась не особенно интересной. За то большой улов достался на мою долю в Сквире, куда мы отправились из Паволочи.
    Сквира - уездный город Киевской губернии, только в нынешнем году получивший подъездной железнодорожный путь. Ракише-же ближайшая станция железной дороги отстояла от этого глухого угла на 30 верст. Для нас Сквира представляла собой интерес, как резиденция известного во всей той округе сквирского цадика (того самого, к которому, как я рассказывал, ездил и извозчик Генох).
    Знаменитейшим из династии сквирских цадиков был реб Исроэль, живший в середине 19 в. Дом его сохранился доселе, но в полуразрушенном виде. В Сквире этот дом и по сию пору называют "Hoif", т.е. Двор. И когда хотят спросить: "Вы были в доме ребе?" то спрашивают: "Вы были при Дворе?" (Дом с реки, с другой стороны кивот) . Зал в этом доме огромный, немногим менее малого консерваторского. Прекрасный паркетный пол, но выше [беленный] в ямах. Стены окрашены масляной краской, но всюду облупились и видна известка. Немного лучше сохранился потолок. (Стенная живопись ее сюжет Моисей, еврейская икона) .
    Теперь в этой мерзости запустения устроилась ешив[а] т.е. школа, стоят грубые, большие деревянные столы, за которыми учатся мальчики и юноши. А некогда здесь происходили пиры и приемы, в которых участвовало до 400 человек. (Как размещались и почему). О том, как широко жил реб Исроэль, можно судить по тому, что у него были специальные заведующие винными погребами и разными отделами кухни. Он проживал больше 60.000 рублей в год, - не надо забывать, в те времена. Тем не менее, по преданию он был очень прост в обращении. Лет за 6 до смерти он потерял способность двигаться, и остаток жизни провел в кресле за фолиантами, у окна с видом на лес и поле. Здесь давал он советы, творил суд и расправу и не только над евреями, но и случалось над христианами, добровольно обращавшимися к нему. (Его кровать, библиотека, фотограф, служка).
    Теперь в Сквире цадиком его внук, живущий уже в другом простеньком доме. Да и живется ему туго: даяний стало несравненно меньше. Нам его не пришлось видеть, так как летом он жил где-то на даче. Но при обзоре старого дома, мы познакомились с его сыном, так сказать наследником сквирского цадикского престола (если только престол этот еще просуществует). Это молодой человек лет 20-22 в полу европейском костюме, с галстуком, воротником и проч., но в пейсах. Он умеет уже читать по-русски. Говорили даже, что он - о ужас - позволяет себе прогулки с барышнями, - хотя очень редко и не днем, а вечером, чтобы это было незаметно, иначе, - как мне сказали Y wet kalje machn sain Parnossoh. (Когда тот сердитый служка и т.д.).
    В Сквире имеются уже достаточно комфортабельные гостиницы вполне европейского типа, но мы нарочно выбрали обитель поскромнее, чтобы не смущать наших посетителей - обычно самый простой люд. Большую помощь оказали нам в Сквире молодые люди, - экстерны, учителя. Такие местные интеллигентные силы находятся всюду. Встретили мы их и в Ружине и в Паволочи, но там их было гораздо меньше и энерги[ю] проявили они несравненно более слабую.
    Запись песен была организована в Сквире не только у меня в номере, но и в одном училище в после классные часы. Это облегчило сношение с женщинами, раньше может быть стеснявшимися ходить в гостиницу. Сюда же в училище приходили и интеллигентные девушки и простые heimische meidlach и работницы. Я записал от них несколько колыбельных песен, любовных и др., особенно хороша была большая песня (на двух валиках). <"…". Увы, валики эти погибли.>
    Из мужчин, кроме уже упомянутых молодых людей были приказчики, мелкие купцы, рабочие. Среди последних некий булочник и, кажется, портной сами сочиняют на всякий случай песни. У одного приказчика, большого любителя песен, хотя почти безголосого, оказался целый сборник записанных его рукой песен. Песни эти, большей частью любовные, не первого интереса, но нашлись среди них и хорошие. Мелодия одной из этих песен оказалась между прочим мелодией известной серенады Шуберта, конечно обевреенной.
    От одного еврея - наполовину старого склада, наполовину нового - я записал прекрасный вариант той песни рабби Ицхока Лейви Бердичевского о которой говорил уже раньше и которая издана Олениной Д*Альгейм. Любопытно, с какими предосторожностями пел он ее. Это было у меня в [номере] гостиницы. Он попросил закрыть окно (дело было в июле, спустить занавески, дело было днем), запереть дверь номера и только тогда стал петь. при чем лицо его выражало все время страшное смущение и точно боязнь. Пел он не за деньги, а по доброй воле.
    Но далеко не все песни, которые записаны в этом старом гнезде цадикизма, славят его. Есть и очень критические, насмешливые. В одной песне, например, говорилось следующее: "Ei chosside, chosside bol, abisl bromtu l'tischoh" (роль "водочки" и хасидов). И дальше Vin dem Bromtu wer ich schiken a schein Meidl is der iker. Кончается песня словами: "A klein Meidl kai un spai, a groiss meidl podawai". И знаете, от кого я записал эту песню? От девочки лет 12-13.

    [Из собраных мною в Сквире песен будут исполнены сегодня две: любовная <…> и молитвенная <…> имевшаяся у меня и раньше, но в другом варианте.]

    Обе песни записаны мною прямо на бумагу, без фонографа, а потому на фонографе их не покажу.
Покажу вам за то танцевальную еврейскую мелодию, записанную от сквирского кларнетиста Гохберга. Этот кларнетист, пресимпатичный человек лет 55, оказался целым кладезем всяческих старинных и большей частью очень интересных еврейских мелодий, которые к тому же он сам умел и записывать. От него я получил и напевы песен, и традиционные мелодии некоторых цадиков и мотивы всяческих танцев, и некоторые обрядовые напевы и [хок скочна], [фрейлехс шер].
Гохберг так характеризует настоящего еврейского музыканта. A nemesser jidischen Klesmer nehnt mois di Nichamoh, neht arois [chajojl]. Dos spiln a nek Welt. О еврейской музыке он выразился так:A lid libt, as me baweint ihm. Me darf machn a mechz, ois zichensach vargeinsach.
    Любопытна между прочим музыкальная терминология еврейских музыкантов: итальянскую и немецкую систему названия нот, они титулуют по своему: <это> chasanisch u klesmerich , и понятно почему.
    Много интересного рассказывал Гохберг о Педоцуре . Об этом знаменитом бердичевском скрипаче и композиторе я не раз слышал и раньше. Слава его в тех местах огромная. Когда кто-нибудь недоволен тем, что ему предлагают, хочет самого лучшего - будь то в пище, одежде или в чем бы то ни было,- то ему говорят: Pedozur wilstu? Педоцура хочешь, т.е. самого лучшего. О Педоцуре в таком же духе рассказывает Перец в своем очень хорошем рассказе: a gigl von a nigun т.е. "Превращения мелодии" (Автор этой мелодии у Переца - Педоцур).
    Педоцур умер тому назад лет 7 или 8 в Бердичеве, глубоким стариком за 80 лет. Лет за 5 до смерти он ослеп, а выступать перестал еще до того лет за 10. Настоящая его фамилия Холоденко, Педоцур же это его zunemesch прозвание (откуда оно) . Педоцур учился играть на скрипке у Рабиновича, в Фастове Киевской же губернии. Этот Рабинович, также известный некогда музыкант, умер тоже сравнительно недавно, еще более глубоким стариком, старше 100 лет.
    Педоцур рано стал во главе <…> в Бердичеве. Он много сочинял, и его сочинения славились, но, конечно, не напечатаны. Рукописей же своих он никогда не продавал, - это было у него правилом. Только своим ученикам и близким он дарил их. На одного из его учеников, содержателя оркестра и танцкласса я натолкнулся в Сквире. Это Нафанул Рабинович, внук того Рабиновича, учителя Педоцура; потому Педоцур и относился к нему особенно благосклонно. Свою игру этот Рабинович пустил , но я нашел у него несколько рукописей Педоцура. Часть их он позволил списать, а две-три подарил, тем более что спроса на музыку Педоцура в его танцклассе нет. Но главный склад рукописей Педоцура у его зятя в Бердичеве.
    От Педоцура сохранился целый ряд еврейских концертов, т.е. больших соло для скрипки с аккомпанементом нескольких инструментов. Большей частью это фантазия на мотивы еврейские или малорусские. Каждый концерт имеет свое название: "Ahawoh raboh", "Люли", "скочна", "бычок", "чумак" "несчастливый", "доря" и т.п. Исполнялись такие концерты на торжествах (напр. на свадьбах) когда гости садились за стол. Самый тип такой музыки назывался Zum Tisch .
    Здесь есть виртуозные замашки, иногда очень мудреные и далеко не всегда интересные; но есть особенно в чистой мелодии - эпизоды очаровательные и оригинально-еврейские.
    <Кроме концертов осталось от Педоцура много всяческих других сочинений (Сквирская легенда). Одну из мелодий Педоцура вы сегодня услышите. Она называется Taxim. Что значит это слово (может быть молдаванского происхождения) Рабинович мне не мог объяснить. Он только сказал, что <…> играется всегда свободно, без такта и что исполняли его обыкновенно тоже <…>
    Из Сквиры отправились мы в Полонное, но там я пробыл только два дня и по моем отъезде музыкальную часть работы взял на себя там Ан-ский. Прекрасная мелодия Ju-la-la записана в Полонном.
    На этом я мог бы кончить, но мне хотелось бы сказать еще несколько слов. Если я и раньше интересовался и любил еврейскую народную музыку, то теперь после поездки, этот интерес и любовь еще вырос[ли]. Еще больше убедился я, что еврейская песня независимо от национального увлечения ею имеет и самостоятельную абсолютную художественную ценность.
    Надо собирать и разрабатывать эти сокровища пока, под влиянием коренного сдвига во всей жизни народа, они еще не вымерли, пока еще живут в памяти народной. Такую цель и поставило перед собой Общество еврейской народной музыки и основалось 4 года тому назад в Петербурге .
    Отдельные работники на ниве еврейской песни были и раньше. Еще за 10 лет до основания этого петербургского общества, в Москве состоялся вечер, который можно назвать первым в России, да вероятно и в мире вечером еврейской песни. Это вечер устроен был мною и П.Е.Мареком . Но, разумеется, дело культуры еврейской народной песни может быть поставлено вполне твердо и широко только на почве общественной, а не личной.
    Поэтому можно только приветствовать цели и деятельность Петербургского общества. Теперь <предлагается> открыть в Москве Отделение этого Общества. [Открываются такие же отделения в других городах, и теперь в Одессе]. <Все предварительные формальности уже закончены, подано куда следует прошение, которое, вероятно скоро и последует>.
    Какая же судьба ждет это Общество? Во время наших странствований по местечкам мы от всех сколько-нибудь культурных людей - все равно, ходили ли они в пиджаках, в пейсах или без оных, повсюду встречали безусловное сочувствие и нередко самоотверженную помощь. Хочется верить, что и <здесь в Москве> в более культурной еврейской колонии [культурных еврейских центрах] дело собирания, исследования и разработка памятников еврейского народного творчества встретит деятельное сочувствие и поддержку.

Комментарии

1. Статья была подготовлена Юлием Энгелем как вступительная лекция к концерту еврейской народной музыки, состоявшемуся в Обществе еврейской народной музыки 8 ноября 1915 года. Антонина Энгель, жена композитора, отправляя материалы в 1929 г. в Киев писала: "…статьи Юл[ия] Дм[итриевича] о евр[ейской] муз[ыке], о поездках его так интересны и думаю ценны. Много-ли у нас в России написано о евр[ейской] муз[ыке], а особенно о той эпохе? - что только его перегруженностью и стихийностью мировой жизни, последнего десятка-полтора лет, можно объяснить, что он не удосужился напечатать это все. <…> …хочу, чтобы они появились и в оригинале, как написаны автором" (ИР НБУВ. Ф.190. Ед.хр.261, лл. 1 об. - 2).

2. Юлий Дмитриевич Энгель был участником первого экспедиционного сезона 1912 года, работал по расшифровке записанных на фонограф мелодий и напевов, внес значительный вклад в развитие еврейской музыкальной фольклористики. Он первым применил фонограф для записывания еврейскогого фольклора. Близкая дружба с Ан-ским, знание еврейской народной музыки и синагогального пения стали основой, на которой он создал прекрасную сюиту "Дибук". Вместе с Е. Вахтанговым Энгель, в качестве музыкального руководителя и композитора, работал над постановкой драмы "Га-Диббук" в "Габиме" в 1922 г.

3. Ранее текст лекции не публиковался.

4. Имеется в виду экспедиционный сезон 1912 г. Ю. Энгель принимал участие в поездке в июле. В тексте лекции эта фраза легко перечеркнута.

5. Родился в 1868 г. в Бердянске Таврической губернии. Окончил юридический факультет Харьковского университета и Московскую консерваторию (1897) по классам композиции проф. Танеева и Ипполитова-Иванова.

6. Июль 1912 г.

7. Энгель имеет в виду Соломона Юдовина, племянника С. Ан-ского, неизменного участника всех экспедиций, фотографа и художника.

8. Во всей машинописи статьи псевдоним написан без тире.

9. Ю.Энгель указывает только время до наступления осенних религиозных праздников (Рош - hа - Шона и Йом - Кипур), во время которых Ан-ский приезжал в Петербург и привез для расшифровки записанные летом фономатериалы. Работа сезона 1912 г. закончилась в Луцке в конце октября. К ноябрю Ан-ский вернулся в Петербург.

10. Энгель вписал в машинопись все слова на идиш и иврите от руки используя для транслитерирования немецкий, что было общепринятым в начале ХХ века. В данном случае он дает ивритский вариант множественного числа слова "hassid", "hassida" - благочестивый.

11. В машинописи слово пропущено, от руки не вписано.

12. Пиэтизм (от лат. Pietas - благочестие) - течение в лютеранской церкви, возникшее в Германии в XVII в. Пиетисты пытались повысить интерес к эмоциональной и эстетической стороне христианского вероучения и овладеть настроением масс с помощью мистики. Основные положения впервые были сформулированы священником Филиппом Шпенером (1635 - 1705).

13. Хедер - религиозная начальная еврейская школа, традиционно для мальчиков.

14. Имеется в виду г. Меджибож Подольской губернии (ныне - Хмельницкая обл.). В еврейской традиции встечаются разные прочтения этого названияя, зависящие от диалектов идиш: Межбуж, Межибож и др.

15. "dweikois", "dweikut" (иврит). Ю. Энгель приводит слово в ашкеназском прочтении. Буква "тав" в конце слога читается как "с". Дифтонги "ei" и "oi" являются ашкеназским вариантом прочтения соответствующих долгих гласных в иврите. "hislahawois", "hislahawut". Та же транслитерация прочтения, что и в предыдущем слове.

16. Цадик (в переводе с иврита - "праведник") - духовный лидер хасидского движения, глава определенного направления в хасидизме.

17. Правильно "миснагдами". Возможно, ошибка машинистки. Миснагды ("misnagdim" - "противники"). Этим термином хасиды прозвали своих идейных противников во время религиозной борьбы. Слово укоренилось в обиходе еврейской жизни. Позже словом "миснагд" стали называть всякого ортодоксального еврея, сведущего в сведущего в религиозной письменности и не являвшегося приверженцем цадиков и цадикизма.

18. Имеется виду светское просвещение. Традиционно мужчины в еврейской семье получали религиозное образование в начальной школе - хедере, затем наиболее одаренные и склонные к религиозным наукам - в школе более высокого уровня - ешиве. В середине ХIX в. В Российской империи получило распространение европейского течения просвещения, главной идеологией которого являлось светское образование, включение в общекультурный и политический процессы страны проживания. Идеи еврейского просвещения разделяли и правящие круги Российской империи. Был принят ряд законов, регламентирующих еврейское образование и обучение еврейских детей в общих учебних заведениях. В 1863 г. в Петербурге было создано Общество для распространения просвещения между евреями в России, явившееся основным проводником просветительских идей. Сторонников просветительских идей в еврейском обиходе называли "маскилим" (от "maskil", иврит).

19. Бер Межеричкий. От местечка Межерич Волынской губ., ныне - Ровенской обл. (?). Полное имя Бер (Доб) из Межерича, известен такжн под именем "маггида" из Межерича - первый и наиболее значительный провозвестник хасидизма. Родился в 1710 г. на Волыни. Проповедовал в Кореце, Ровно и Межериче. До знакомства с Бештом занимался изучением талмудиченской литературы и каббалы, преимущественно системы Исаака Лурии, являся восторженным поклонником Моисея Хаима Луцццато. После встречи с Бештом, как гласит хасидская легенда, полностью принял и разделил воззрения последнего, считался его приемником. После смерти Бешта в 1760 г. Бер, не встречая оппозиции ни с чьей стороны, стал во главе хасидизма. В качестве признанного главы течения стремился освободить хасидизм от влияния раввинского авторитета введением вместо обычного каббалистического молитвенника Исаака Лурия. Считал, что наивысшей формой молитвы и общения с Б-гом может быт только экстаз, доступный избранным праведникам (цадикам). Бер первым положил теоретическое обоснование позднейшему цадикизму. О жизни Бера Межеричского существует множество хасидских легенд.

20. Бердичевский, Леви-Ицхак (Энгель пишет имя "Лейви" в ашкеназской традиции произношения) - один из главных волынских хасидов. Родился в местечке Замостье (год рождения незвестен), умер в 1809 г. в Бердичеве. В молодости был проповедников в Пинске, одной из главных еврейских общин Литвы того времени. В 60-е годы XVIII века отправился в Межерич, где познакомился с Бером Межерицким и стал один из его ревностных последователей. После конфликта, связанного с пресделование хасидизма со стороны виленского гаона и предания анафеме сторонников движения, вынужден был переехать в Украину и в конце 80-х гг. окончательно поселился в Бердичеве. В 1798 г. издал книгу "Святость Леви" ("Keduschath Levi"), состоящую преимущественно из субботних проповедей. Эта книга является одним из лучших произведений хасидской литературы.

21. Видимо, опечатка машинистки.

22. Имеется в виду последователь ортодоксального иудаизма.

23. Ю.Энгель в качестве примера приводит легенду о Леви-Ицхоке Бердическом, напечатенную в энциклопедической статье. (ЕЭ. - Т.4. - Кол.204-205).

24. Шнеур (Шнеор) Залман бен Барух (раби Залман Ладиер, рабо Залман из Лиозны) - знаменитый основательлитовско-белорусского или рационального хасидизма, так наз. Хабад. Родился в местечке Лиозне Моглилевской губ. в 1747 г., умер в 1812 г. в Пенах возле Курска, похоронен в Гадячах (Полтавская олб.). Очень рано обнаружил удивительные способности к учению, уже в юношеском возрасте пользовался славой "Удивительного ученого и … изощренного в талмудической казуистике". Долгое время Шнеур Залман колебался в выборе между учение виленских гаонов и хасидизмом Бера Межерицкого, пока не выбрал последнее. Личное обаяние и глубочайшие знания талмудической литературы стали основой, привлекшей огромное количество последователей учения Залмана. В 1782 г. поселился в Лиозне. Главным в учение было приспособление хасидского учения к умственным потребностям талмудистов. Он ввел некоторые изменения в ритул, приблизив последний к сефардскому. После 1801 г. поселился в м. Ляды. Известно воззвание Залмана, написанное в 1812 г. и призывающее всех евреев оказывать всяческую помощь и поддержку российскому правительству и народу в борьбе с Наполеоном. Своей литературной деятельностью Шнеур Залман придал учению хасидов, бывшему до того разрозненным, характер философского и систематического учения. Его книги стали важнейшим памятником хасидской литературы. Ю. Энгель дает имя "Залмон" в традиционном ашкеназском произношении.

25. Арестовывался дважды (1798 и 1800 гг.) по наветам сторонников ортодоксального иудаизма, объявившим борьбу не только учению, но и выдающейся личности Шнеура-Залмана. Второй арест был связан с донесением Державина, ревизировавшего Белоруссию, о вредности учения и деятельности Шнеерсона и имевшего личный конфликт с царским сановником.

26. Имеется в виду раби Пинехас Шапиро. Родоначальник семьи цадиков и типографов, ученик Бешта и Бера Межеричского, бывший цадиком в Кореце Волынской губ. (ныне - Хмельницкая обл.). Ему приписывается авторство небольшого сочинения "Midrasch Pinechas", изречения его приводятся в разных хасидских сборниках. Его сын рабо Моисей бен Пинехас Шапиро состоял раввином и цадиком в Славуте Волынской губ. (ныне - Хмельницкая обл.), где основал одну из известнейших хасидских типографий.

27. Ружинско-садагорская династия цадиков (от названий местечек Ружин Киевской губ. и Садагора, Буковина, ныне - Черновицкая обл.) - вдиятельная хасидская семья в Галиции, Румынии и на Буковине. Основателем династии является раби Шалом-Шахна из Погребища, внук Бера Межеричского. Ю. Энгель пишет "сандогурские" приняв, видимо, произношение от диалектного Сандогура.

28. Раби Израиль Фридман Ружинский, сын раби Шалома-Шахны, родился в Погребище (ныне - Винницкая обл.) в 1797 г., умер в Садагоре в 1850 г. С его именем связаны множество хасидских ленегд. Одна из них гласит, что Бешт за 40 лет до рождения Израиля Фридмана, предсказал, что через 40 лет его душа воплотится в Израиле Ружинском. В 16 лет, после смерти отца, мальчик унаследовал пост и вскоре стал одним из самых влиятельных цадиков Волыни и Украины в целом. Переехал в Ружин, где основал резиденцию (отсюда и его прозвание - Ружинский). Уже в Ружине он построил огромный дворец и окружил себя роскошью (о чем упоминает Энгель в статье).Имел огромное влияние на народные массы. В 1838 г. был арестован по ложному обвинению, вскоре освобожден. В 1840 г., спасаясь от нового ареста, вынужден был отправится в Австрию и поселился в Садагоре, где местный помещик предложил ему покровительство. Главным постулатом учения раби Израиля Ружинского было служение Богу путем душевной бодрости, а не аскетизма, в его изречения культ цадика достигает полного своего развития. Его сыновья основали Бояновскую, Чертковскую, Гусятинскую ветви цадикских домов в Украине.

29. Ю. Энгель приводит высказывания, опубликованные в энциклопедической статье (ЕЭ - Т.XIII. - Кол. 814).

30. Имеется в виду идиш.

31. Хазан (хаззан) - должностное лицо общины. В обязанности хаззана входит чтение всего богослужения. Со временем в богослужении стало принятым использование при чтении молитв и пиютов их напевное произношение, ставшее литургическим. Хаззан исполняет текст аккапело, следуя установленной мелодике и разукрашивая исполнение на свой вкус. В современном употреблении часто является синонимом слову кантор.

32. Видимо, опечатка машинистки.

33. Клезморим (клезмеры) - традиционный народный ансамбль, игравший на еврейских свадьбах и других торжествах.

34. Шойхет - резчик скота с соблюдением требований кашрута. В машинописи написано слово "тойхет", что, по всей видимости, является ошибкой машинистки.

35. Ю.Энгель для иллюстрации своей лекции использовал фотографии или "туманные картинки" (фотографии на стекле, проецирующиеся через специальное приспособление), сделанные во время экспедиций 1912 - 1914 гг. Соломоном Юдовиным и Семеном Ан-ским.

36. Ю.Энгель вписал список фотографий, который собирался демонстрировать. Слово "кивот" и автор и С.Ан-ский использовали для обозначения традиционного элемента синагогального интерьера - шкафа для хранения свитков Торы (Арон-hа-Кодеша). Не понятно, что Энгель имел в виду в данном случае. Вероятно, что демонстрация картинок велась на два экрана.

37. Список иллюстраций.

38. Ешива - религиозная школа высшей ступени.

39. Звание цадика передавалось по наследству от отца к сыну.

40. В машинописи этот фрагмент текста вычеркнут, видимо, Ю. Энгель сокращал текст перед чтение его в концерте.

41. Хасидские и клезмерские. Имеется в виду - религиозные и светские.

42. В ряде источников встречается Педоцер-Холоденко или просто Педоцер. Разница в написании (Педоцер - Педоцур) связаны с диалектическим произношением на идиш.

43. Не понятно, что автор имел в виду, вероятно он в лекции запланировал пояснить происхождение прозвища.

44. Имеется в виду - забросил.

45. "К столу".

46. Этот фрагмент текста в машинописи вычеркнут.

47. Общество еврейской народной музыки было учреждено в Петербурге в 1908 г., имело устав и учредителей. Главными задачами общества "являлось содействие изучению и развитию еврейской народной музыки (духовной и светской) путем собирания образцов народного творчества, художественной обработки и распространения их в обществе, а также оказания поддержки еврейским композиторам и другим музыкальным деятелям". Среди членов правления Общества были Л. Несвижский, С. Розовский, З. Кисельгоф, Ю. Энгель и С. Ан-ский. Просуществовало до 1919 г.

48. Петр (Песах) Марек (1862, Шалов, Ковенской губ. - 1920, Саратов), еврейский историк. Свои исследования по истории российского еврейства помещал в русско-еврейских изданиях, сотрудничал в "Еврейской энциклопедии (1908 - 1913) и "Истории еврейского народа" (тт. 11, 12, Москва, 1914, 1921). Совместно с Саулом Гинзбургом собрал и издал первую антологию еврейского фольклора "Еврейские народные песни в России" (Петербург, 1901).

49. Этот фрагмент текста несколько раз выправлен автором и прочитывается плохо.